Есть сказки и сказочные образы, которым, как говорит в шварцевской "Золушке" Король, "никогда, никогда не придет конец". И сама Золушка, и те "волшебные чувства", которые пробуждает в человеке несложный пересказ содержания старинной сказки Шарля Перро, тоже бессмертны.
Недаром эта сказка, пришедшая к человечеству из Франции XVII века, сказка, придуманная придворным, полная грусти и юмора, изящная и не столь уж простенькая, как может показаться на первый взгляд, вот уже три столетия волнует детей и взрослых (а именно для взрослых она и была написана первоначально).
Знатоки литературы с серьезным видом рассуждают об истоках стиля и мировоззрения автора, об эпохе просвещенного абсолютизма, когда в моде было собираться в салонах и рассказывать с ироничной улыбкой забавные истории, по большей части вымышленные, щеголяя вычурностью выражений и причудливой затейливостью мысли. Шарль Перро (1628-1703) был тогда знаменитым законодателем этой салонной литературной манеры.
А ведь в основе "Сказок Матушки Гусыни", придуманных им для развлечения скучающих знатных особ, лежали сюжеты, издавна бытовавшие в Нормандии, Гаскони, Бретани, Лотарингии, - те самые истории, которые долгими зимними вечерами согревали и утешали крестьян, батраков-поденщиков, бедняков-арендаторов.
Многие из сюжетов Перро перешли впоследствии в произведения писателей разных стран. Вспомним хотя бы чудесный "Аленький цветочек" С. Аксакова - тут переложен на "русский народный лад" сюжет поэтичной сказки Перро "Красавица и Чудовище". Уж так получилось, что, даже ничего не зная о времени и условиях создания, скажем, "Ослиной шкуры", "Синей бороды" и той же "Золушки", мы с самого раннего детства запоминаем героев этих сказок. И так же, как хитроумный, неунывающий "Кот в сапогах" стал любимцем детворы во всем мире, так и история волшебной хрустальной туфельки знакома всем нам по бесчисленным пересказам, по музыкальным и живописным произведениям на эту тему. Может быть, так случилось потому, что в характере Золушки заключены лучшие черты, делающие человека достойным уважения и восхищения. Она добра и неприхотлива, умеет найти даже в самой тяжелой работе радость, привязчива и нежна. И потому, хотя в конце сказки бедная падчерица становится принцессой, она сохраняет для нас свое удивительное и трогательное обаяние. В самом деле, разве может принцесса называться Золушкой? Она так и остается для нас робкой, кроткой, нежной девочкой, достойной самого большого счастья, - Золушкой...
Все мы помним (то есть мы - теперь взрослые), как смотрелась вышедшая на экраны в конце 40-х годов (прошлого века - прим. ред) кинокомедия "Золушка". До сих пор, несмотря на то, что средства выразительности в кино значительно изменились, никто не решается снова поставить фильм по великолепному киносценарию советского драматурга-сказочника Евгения Львовича Шварца (1896-1958). Так дороги нам черно-белые чудеса этого прелестного фильма, так совершенны актерские работы Янины Жеймо, Фаины Раневской, Эраста Гарина, Алексея Консовского (в 2000-х фильм был реставрирован и колорирован - прим. ред).
Это был фильм, в котором, используя всемирно известную канву сказки Шарля Перро, создано было по сути дела абсолютно своеобразное зрелище. Перед очарованными зрителями всех возрастов раскрывался подлинно волшебный по неуловимому изяществу оттенков чувств и мысли, ослепительно прекрасный мир.
Сценарий Евгения Шварца, созданный в 1946 году, всегда будет читаться как захватывающая история трепетного ожидания счастья. Так мастерски, с такой душевной тонкостью, с таким поразительным знанием самых затаенных ощущений и чувств, с таким сочувствием и с таким очаровательным юмором сумел драматург пересказать для своих современников вечный сюжет "Золушки".
Сюжет действительно вечный. Буквально в каждом сборнике сказок найдем мы нечто подобное. Перед нами предстанут завистливые, сварливые, глупые люди, которые будут помыкать своей бедной родственницей, как им вздумается, а та в ответ не сумеет сказать грубого слова. А потом придет волшебное испытание и все изменится... Так будет и в "Крошечке-Хаврошечке", и в "Морозко", и в бесчисленном множестве других сказок разных народов.
Быть может, "Золушка" из круга подобных сказок выделяется своим каким-то особенным изяществом, завершенностью, отточенностью стиля, воздушностью. Недаром многие композиторы (и среди них Дж. Россини, С. Прокофьев) писали оперы и балеты на сюжет этой сказки. Евгений Шварц в одной из своих пьес говорил: "Человек из мертвого камня сделает статую и гордится потом, если работа удалась. А поди-ка из живого сделай еще более живое - вот это работа!"
Этой нелегкой, подлинно волшебной работой, он и занимался всю свою жизнь, обращая внимание современников на вечные сюжеты великих литературных произведений, волнующих и сегодня. Герои его пьес-сказок приходят из самых разных источников. Это и "Дон-Кихот" Сервантеса, и сказки Андерсена, и темы средневекового английского эпоса о рыцарях короля Артура, и "Красная Шапочка" с "Золушкой" Шарля Перро, и любимые герои русских народных сказок.
Прошло много лет после смерти Евгения Шварца. Но произведения замечательного сказочника продолжают жить. По его сценариям ставятся фильмы, театральные спектакли, радиопостановки - и не только у нас, но и во многих странах мира. Он по-прежнему среди нас, мы слышим его насмешливый или печальный, взволнованный, гневный или радостно смеющийся голос, когда читаем сборники его пьес, смотрим фильм, спектакль, слышим радиопередачу. Мысли и образы Шварца, глубокие, серьезные, мудрые, очень живые, очень современные, многое объясняющие нам в нас самих и в мире, нас окружающем, - они рождены жизнью и останутся в жизни навсегда.
Фантазия сказочника преображает знакомый мир, и вот все уже повинуется движению волшебной палочки - воле художника, вдохновенно творящего прекрасное.
"Волшебная палочка подобна дирижерской. Дирижерской повинуются музыканты, а волшебной - все живое на свете". Так говорит фея в "Золушке". Она словно олицетворяет творческое начало, как Король с его детской шаловливостью, детской доверчивостью и капризами - все то наивное, доброе, немножко беспомощное и простое, что остается в человеке всю жизнь, пусть и не выражается столь бурно и открыто, как у Короля. Как Мачеха и ее дочки олицетворяют все то, что отталкивает благородного человека: низменность целей, суетность, жадность, жеманство, праздность. Как Золушка и Принц - волшебную силу "обыкновенного чуда" любви.
"Я не волшебник. Я только учусь, - застенчиво признается влюбленный паж-мальчик, - но ради тех, кого люблю, способен на настоящие чудеса". И мы неожиданно понимаем, что такое волшебство живет и в нас.
И заканчивается сказка напутствующими словами доброго Короля, предупреждающего зрителя, что в жизни "...никакие "связи" не помогут сделать ножку маленькой, душу - большой, а сердце - справедливым".
Мы услышим эти слова, произнесенные голосом человека, создавшего за свою долгую сценическую жизнь поистине сказочное множество образов и характеров. И всю эту жизнь борющегося как раз за то, за что воюют рыцари и принцы, храбрые солдаты и добрые волшебники в пьесах Евгения Шварца. Это голос замечательного мастера смеха - народного артиста СССР Аркадия Исааковича Райкина, как бы ведущего весь радиоспектакль по пьесе "Золушка" (он исполняет роль Короля), "сбивающегося с ног", чтобы радовать людей; "повеселить, приятно удивить - что может быть величественнее?" Его Король в короне набекрень, стремглав несущийся по дороге в незапряженной карете, чтобы все успеть, за всем наблюдать лично, устраивает в своем сказочном дворце сказочный праздник, на который приглашено все сказочное королевство... Уже гости съезжаются на бал, уже зажжены фейерверки, тщательно подметены дорожки, во дворце гремит музыка... Надо поспешить! Пусть и не в сказочной карете, но мы ведь тоже приглашены на праздник... На праздник, во время которого произойдет столько волшебных событий и раскроется столько "волшебных чувств, которым никогда, никогда не придет конец!"
М. Бабаева
Е. Шварц "Золушка". Запись 1975 года.
Музыка Антонио Спадавеккиа
Инсценировка Лия Веледницкая
Действующие лица и исполнители:
Король - А. Райкин
Принц - О. Табаков
Золушка - Е. Райкина
Лесничий - В. Хохряков
Мачеха - А. Георгиевская
Анна - Н. Дорошина
Марианна - Г. Новожилова
Фея - М. Бабанова
Паж - М. Корабельникова
Капрал - Е. Весник
Маркиз - Б. Иванов
В эпизодах - артисты московских театров
Инструментальный ансамбль п/у Александра Корнеева
